Жизнь в оккупации. Аграрный вопрос
Аграрный вопрос был ключевым для оккупационных властей по целому ряду причин. Перетянув на свою сторону русского крестьянина, нацистское руководство Германии рассчитывало ослабить Красную армию, основную массу которой составляли деревенские жители. Этому способствовала политика сплошной коллективизации и раскулачивания, настроившая значительную часть сельского населения против советской власти. Выполняя указание центра по ликвидации кулачества как класса, партийно-советские органы на местах спешно составляли "черные списки". В небогатой новгородской деревне в них оказывались почти все состоятельные крестьяне. Имущество раскулаченных раздавалось бедноте или переходило в колхозы. Сами "кулаки" вместе с семьями подлежали немедленной высылке. Их везли на Крайний Север, на Урал, в Сибирь в поселения-резервации с лагерным режимом. Уцелеют из них немногие. Лишенное своей земли, паспортов, права перемещения крестьянство оказалось отброшенным во времена крепостного права.
Немецкая пропаганда на все лады обещала мужику освобождение от колхозного ига, и немалая часть русского крестьянства поверила ей. Однако действительность оказалась совсем иной. Колхозы и совхозы были сохранены в качестве придатка тыловых служб вермахта, только трудодни оккупационные власти заменили обязательными нормами, за невыполнение которых вводились телесные наказания, а вместо партийных уполномоченных появились "сельскохозяйственные фюреры".
Обещанная земельная реформа тоже оказалась сплошным надувательством. Вся земля на завоеванной территории была объявлена собственностью рейха. Лучшие угодья резервировались для помещиков-колонистов из числа немецких "бауэров" или прибалтийских сателлитов Германии. Местным крестьянам отводились во временное пользование жалкие клочки и лишь при условии полной благонадежности и наличия собственного инвентаря и рабочего скота. Ни того, ни другого у большинства крестьян не было. Зато русского мужика снова учили снимать шапки и кланяться господам.
Из письма немецкого обер-лейтенанта, убитого партизанами:
«Мы становимся помещиками, приобретаем славянских рабов и делаем с ними все, что хотим».
За малейшее невыполнение приказов и распоряжений оккупационных властей сельские жители подвергались свирепым наказаниям. В деревне Березовец Залучского района немцы повесили 12-летнего мальчика Ваню Колчина за кражу буханки хлеба. В деревне Ольгино переводчик по имени Вилли избил розгами 64-летнего Петра Герасимова за то, что тот закурил во время работы. В деревне Извоз была расстреляна Мария Ведрыгина, вышедшая в поле собирать прошлогодние колосья.
Ситуация усугублялась массовым мародерством немецких и испанских солдат, отбиравших у населения скот и другую живность.
Из воспоминаний жительницы Чудова Людмилы Герасимовой:
"Помню, как уводили у нас корову. Мы все плакали, бабушка ползла на коленях, хватаясь за корову. Немец приставил к бабушкиному виску пистолет, а мы плакали, и неизвестно, то ли бабушку было жалко, то ли корову".
Впоследствии аграрная политика оккупантов менялась в зависимости от положения на фронтах. После разгрома немцев под Москвой вышел указ о ликвидации колхозов и совхозов, который нацистская пропаганда преподносила как "дар Адольфа Гитлера русскому крестьянству". На самом деле колхозы и совхозы просто переименовывались в дореволюционные общины, а весь урожай по-прежнему поступал в распоряжение немецких властей. В 1943-м году, предчувствуя катастрофу, оккупанты попытались повторить столыпинскую реформу, разрешив лояльным немецким властям крестьянам выходить из общин на хутора или отруба. Но было уже поздно.